Рубрики

Петр Алешкин. Вспоминая недавнее прошлое

Петр Алешкин. Вспоминая недавнее прошлое

Написал слова «недавнее прошлое» и поразился: ведь, несмотря на то, что прошло всего семнадцать лет, было это совсем в другой стране, в другой жизни и, кажется, с другим человеком.

Произошло это в самом начале 1988 года. Перестройка набирала обороты. Патриотических писателей клеймили «Огонек» Коротича, «Московские новости» Егора Яковлева, «Книжное обозрение» и другие псевдодемократические издания. Особенно доставалось Союзу писателей России. Его тогда в печати называли «бондаревским». В то время я уже полтора года был членом Союза писателей, и чувствовал себя ответственным за всю русскую литературу. Меня возмущало то, что наших литературных вождей клюют со всех сторон, а они крылья свесили, не отвечают, ничего не делают. Я написал письмо Юрию Бондареву, с которым не был знаком, и, уверен, что он до этого письма никогда не слышал моего имени. Я считал, что у меня не осталось копии, но недавно случайно обнаружил в архиве.

И когда с горечью узнал о нелепой борьбе теперь уже патриотов вокруг МСПС, я решил опубликовать это письмо, напомнить с чего начиналось сегодняшнее падение русской литературы. Убежден, что от теперешней возни вновь сильно пострадает именно русская литература. Вот это письмо без купюр. Оригинал у Юрия Бондарева.

 

Здравствуйте, Юрий Васильевич!

Я решился побеспокоить Вас по очень важному делу.

Два слова о себе: Я — член Союза писателей. По возрасту отно­шусь к тем, кого называют «тридцатилетними», хотя годы наши подо­шли к сорока. Родом из Тамбовской деревни. За плечами два вуза, четырнадцать лет работы рабочим в разных концах страны и пять лет в издательстве «Молодая гвардия» — редактором и зав. редакцией художественной литературы для подростков. Сейчас на творческой работе, полгода.

Юрий Васильевич, сразу скажу, что мы — я и все мои друзья «три­дцатилетние» литераторы, имена многих, думается, Вам известны — разделяем Ваши взгляды на литературную жизнь последних трех лет, с радостью и надеждой читаем Ваши статьи, выступления. С болью смотрим на литературную возню «Огонька», «Московских новостей», на весь этот «сенсационный шум, брань, передержки, искажения исто­рических фактов», пытаемся, когда представляется возможность, про­тивостоять этому, как было на встрече с Карповым в прошлом году, в дискуссионной трибуне журнала «Молодая гвардия». Журнал «Москва» №6 опубликовал часть заметок Паши Горелова. Писал он их по моему заданию для сборника, который мы хотели выпустить в издательстве «Мо­лодая гвардия». Книга была в плане: составлена, подготовлена к сдаче в производство, но руководство издательства напугалось и приостано­вило издание сборника. На партийной конференции Вы говорили о том же, о чем мы писали в своем несостоявшемся сборнике, об этом же мы говорим, когда собираемся вместе. Мы благодарны Вам за Ваше выступле­ние, за то, что Вы высказали на всю страну мысли, которые мы еще не имеем возможности высказывать. Негде!

Юрий Васильевич, это вступление. Не только из-за этого я взял­ся за письмо. Вы прекрасно понимаете, да и говорили об этом, что экстремисты поставили себе целью «захват всех газетных и журналь­ных изданий». И это им пока удается. Вот я и хотел спросить Вас, почему Вы, Юрий Бондарев, крупнейший писатель страны, один из пер­вых понявший и сказавший всенародно, где сейчас висит фонарь глас­ности, к чему ведут рыцари экстремизма, почему Вы, имея такой ав­торитет у правительства, ничего не делаете, чтобы во главе журналов становились Ваши единомышленники? То, что от Вашего слова очень много зависит, я знаю по себе. В прошлом году я был одним из многочисленных претендентов на пост главного редактора журнала «В мире книг». Когда мне предложили, и я согласился стать претендентом, я знал, что представляет собой этот журнал, кто в нем работает, но я был уверен, что у меня хватит силы воли, знаний, опыта, а главное — организаторских способностей, чтобы сде­лать журнал интересным, противопоставить его рыцарям экстремизма.

Когда Ненашев (министр печати СССР в те годы) попросил мои документы, мне сказали те, кто рекомен­довал меня, что если Бондарев позвонит Ненашеву, скажет обо мне, то журнал будет наш. Я не стал искать пути к Вам: стыдно, да и Вы ничего не знаете обо мне. Но Володя Коробов, думаю, Вам хорошо знаком, он тоже был претендентом на главного в тот журнал. Почему Вы ничего не сделали, чтобы он возглавил его? Меня удивляет, почему ни Вы, ни Михаил Алексеев, ни Анатолий Иванов не заботитесь о смене? Вот-вот уйдет Иванов из «Молодой гвардии» и нет гарантии, что на его место не сядет новый Коротич. Идет травля журнала «Москва». Есть ли у кого гарантии, что через год-другой не заставят уйти Михаила Алексеева, а на его место не сядет новый Егор Яковлев? А ведь и Яковлевы и Коротичи ох как заботятся о своей смене! Усердно гото­вят единомышленников, растят. Почему Вы этого не делаете?

Политбюро решило открыть новый журнал «Родина». Мне известно, что возглавить его предложили, в числе прочих, Проскурину, Распу­тину, но они отказываются, мол, над романами работают. Некогда. Вспомните Горького, он возглавлял 23 журнала и писал. Разве он сам делал эти журналы? Почему нельзя Проскурину или Вам стать главным редактором, взять себе толковых энергичных заместителей, зав. отделами, и пусть всю работу выполняют они, а Вы опре­деляйте главное направление журнала и пишите романы. Дело-то де­лается! Почему нельзя это сделать? Хорошо, есть веские причины отказаться. Почему бы Вам тогда при выборе претендентов на главного редактора не опустить взгляд на тех, кто следует за Вами? Личутин, Эрнст Сафонов, Шугаев, да разве мало Ваших единомышленников среди тех, кому пятьдесят? Недоверие к своим единомышленникам, вот что нас губит, вот что дает право тем«властвовать над политикой в литера­туре, над судьбами, над душами людей». И среди нас, кому под сорок, есть немало, кто мог бы уже сейчас возглавлять журналы, сплачивать единомышленников, это и Юра Сергеев, и Сережа Лыкошин, и Женя Туинов, и Сергей Михеенков, и Паша Горелов, я мог бы eщeс десяток имен назвать тех, кто не только литературно одарен, но и обладает талантом организатора. Я убежден в том, что демократия будет углубляться и пусть не через год-два, а через пять-десять лет, я смогу открыть журнал, сплотить вокруг него писателей, для которых слова «Отечество», «Родина», «патриотизм» не пустой звук. (Через три года после этого письма я открыл два журнала и газету и выпускал их в течение двух лет). Недавно я написал письмо М.С. Горбачеву с просьбой помочь открыть журнал нам, «молодым», ведь нам печататься совершенно негде, изда­тельства не отказывают, а в журналах нет места. Письмо подписали 13 «молодых» литераторов, все члены СП, лауреаты премий Ленинского комсомола, им. Горького, им. Островского. Письмо, вероятно, выше отдела культуры ЦК не поднялось, оттуда запросили мнение секретариата СП. Бы­ло заседание всесоюзного Совета по работе с молодыми. Я присут­ствовал. Поддержали нас единодушно, ждем ответ из ЦК.

Догадываемся, что вероятней всего ответят, что бумаги нет, хотя все знают, что это неправда. Для того, чтобы шеститомник Фейхтвангера 400-тысяч­ным тиражом выпустить, бумага нашлась. Семитомник Стейнбека соби­раются выпустить чуть ли не полуторамиллионным тиражом. На это бума­га есть. Если уж очень захотелось кому-то выпустить эти сочинения, то выпускали бы стотысячным тиражом, как книги всех наших писателей. Оставшейся бумаги хватило бы на шесть журналов. А на сколько важней развитие современной литературы для нашей культуры? Нет, нужно притормозить! И я уверен, что если бы Вы позвонили Лигачеву и рассказали о нашем письме, посоветовали бы поддержать, дело бы сдвинулось с места. Нашлась бы и бумага и возможность открыть новый журнал. Горбачев ведь высказывал мысль, что нужно открыть два-три журнала. Так пусть возглавят их Ваши единомышленники, чем единомышленники Коротича.

Высылаю Вам свою книгу. Хочется, чтобы Вы имели в виду, если найдете время открыть ее, что вышла она три года назад и много лет ждала очереди, лучшие, на мой взгляд, рассказы были сняты. На­писаны рассказы этой книги мною двадцати двух — двадцативосьмилет­ним. Обе повести — первые части романов. Один из них закончен, сейчас сдается в набор. Этот роман — лучшее из всего того, что я написал. Вчера только я получил из «Московского рабочего» сигнал своей четвертой книги.

Юрий Васильевич, под конец хочется сказать, что главная цель моего письма — побудить Вас к действию. Я понимаю, что слово писа­теля — это тоже поступок, действие. Но ведь только Выможете и практически помочь приостановить захват журналов экстремистами. И много времени Вам тратить на это не нужно. Только больше доверия, доверия к единомышленникам. Стоит Вам приглядеться, и Вы увидите немало энергичных писателей, страдающих одной с Вами болью.

С глубоким уважением   

Петр Алешкин

 

Я сам передал это письмо Бондареву в руки. Он ничего не ответил мне на письмо, прислал по почте книгу с теплой надписью.

Как горько и обидно, что сейчас, когда русская литература начала поднимать голову, когда появилась реальная возможность вернуть прежнее уважение к слову писателя, интерес к настоящим произведениям, будто по заказу противников русских писателей началась новая склока среди вождей писателей-патриотов. Как горько!  Этой публикацией хотелось напомнить не так уж давнюю борьбу, напомнить к чему привела эта борьба. Кто выиграл? Может, кто-то, кому дорога русская литература, задумается и остудит свою горячую голову.


18.04.2016 14:21