"Группа-17" в Париже. Интервью Петра Алешкина газете "Российский писатель"
— Писатели-реалисты из «Группы 17», судя по публикациям в прессе по теле и радиопередачам, хорошо проявили себя на прошедшем Парижском книжном салоне. Сколько писателей из «Группы 17» было в официальной писательской делегации России, ведь на этом Салоне главным гостем была Россия? Встречались ли вы в Елисеевском дворце с президентами России Владимиром Путиным и Франции Жаком Шираком?
— Ни одного писателя-реалиста не было в официальной писательской делегации. Все мы, а нас из «Группы 17» было в Париже двадцать человек, участвовали в книжной ярмарке либо за свой счет, либо за счет тех организаций, которым дорога русская литература. Я пытался пробить в список, которые будут представлять русскую литературу в Париже, несколько крупнейших писателей, живущих за пределами Москвы. Еще в ноябре я представил такой список Сергею Филатову, бывшему главе администрации Ельцина, который по поручению правительства составлял список писателей, встречался с ним несколько раз, но он под различными предлогами не включил в это список ни Петра Краснова из Оренбурга, ни Николая Наседкина из Тамбова, ни Михаила Чванова из Уфы ни других писателей-реалистов. В списке оказались только писатели из Москвы и живущие за границей. Все они относились только к одному литературному направлению, так называемому постмодернизму, несколько человек было постсоцреалистов и представителей криминальной литературы. Я просил Филатова, чтобы он предоставил нам возможность принять участие в дискуссиях, которые ежедневно шли на книжном салоне, но он побоялся, понимая, что те, с кем мы будем дискуссировать о путях развития русской литературы будут выглядеть жалко, ведь все они обычные лакеи нынешнего политического режима, а чем может возразить лакей свободомыслящему человеку. Потому никто из «Группы 17» не был не только не включен в официальную писательскую делегацию, но и все мы были не допущены к дискуссиям. Я хоть и романтически настроенный человек по отношению к жизни, но в литературе я все-таки реалист, понимал, что нынешняя власть все сделает, чтобы не допустить нас к участию в Салоне, потому с одной стороны добивался от власти ответа на свои запросы, писал письма Сергею Филатову, министру культуры Александру Соколову, писал письма Главе администрации президента Путина Медведеву, самому президенту Путину и президенту Жаку Шираку. Пытался обратить их внимание на то, что в России сейчас расцвет всех направлений в литературе, пытался показать им, что в России сейчас великая литература. В то же время я прекрасно понимал, с кем имею дело, что им плевать на литературу, на государство, у них свои заботы. Но мне нужны были их ответы на мои письма. Ведь я считаю, что литература это жизнь, а все остальное лишь материал для нее. И я непременно опубликую и свои письма к ним и их ответы, пусть потомки знают, какие люди правили Россией, и как они ее не любили. И все таки я добился, что нам выделили зал для выступлений, где мы могли рассказать о сегодняшней русской реалистической литературе, выделили переводчика, дали микрофон. «Литературная газета» тоже пыталась добиться, чтобы ей дали зал для выступления, но ей отказали, потому, что она критикует политику правительства в области литературы, опубликовала «список раздора», то есть тайный список официальной писательской делегации, довела до сведения всех список лакеев нынешнего политического режима. И пришлось редакции «Литературной газеты» за собственный счет покупать зал. Нигде не было ни одного объявления о встрече с газетой, но несмотря на это журналисты, читатели узнали о встрече с «Литгазетой», зал был полон, и встреча прошла активно и интересно.
— Зачем «Группа 17» поехала в Париж? Какие цели вы преследовали?
— Основная цель — продвижение русской литературы за рубеж! Нам хотелось показать, что русская литература сейчас в расцвете. Об этом за рубежом просто не знают. Постмодернисты, опасаясь соперничества, опасаясь, что они проиграют нам, всюду твердят, что кроме них в России нет писателей. Доверчивые издатели, литагенты, переводчики верят им. И мы должны были разбить этот миф. Показать, что помимо постмодернистов есть писатели, которые успешно продолжают традиции великой русской литературы, традиции Достоевского, Льва Толстого, Тургенева, Чехова и т. д.
Сразу скажу, на мой взгляд, нам удалось это сделать. Вернулись мы из Парижа окрыленные, с восторгом в душе, с уверенностью, что мы хорошо поработали. Теперь мы знаем, что показали всему миру, что в России мощная успешная литература. Мы сделали больше, чем планировали. Естественно, мы понимали, что только сеем семена, что для того, чтобы появились крепкие здоровые всходы, нужно постоянно поливать их, иначе засохнут. После Парижа этим мы и будем заниматься. У нас обширные планы.
— Что вы планировали, и что вам удалось сделать в Париже?
— Несмотря на то, что времени у нас было мало, мы неплохо подготовились к ярмарке.
1) Выпустили книгу на русском языке «Группа 17. Русские писатели-реалисты начала XXI века», в которой опубликовали наш манифест, рассказали о первых шагах группы, опубликовали несколько интервью русским и немецким газетам, ведь первая презентация нашей группы была во Франкфурте-на-Майне на книжной ярмарке, нас там сразу заметили, взяли и опубликовали несколько интервью о наших делах и планах, включили в книгу мы и рецензии о произведениях членов группы, брошюру на французском языке.
2) Выпустили брошюру на французском языке, в которой рассказали о каждом писателе члене нашей группы с фотографиями.
3) Напечатали большой тираж плаката с нашими фотографиями и с цитатами из манифеста.
4) Напечатали листовки на французском языке.
5) Взяли стенд для «Группы 17», помимо того, что был отдельный стенд издательства «Голос-Пресс».
В Париже одновременно с Салоном в Сорбонне проходил Конгресс славистов, то есть литературоведов и критиков всего мира, которые писали о русской литературе. Я планировал передать им наши материалы о группе, но не знал, как это сделать. Надеялся, что в Париже найду момент для этого.
Нам повезло. В первый же день работы Салона слависты пришли на наш стенд. Мы передали им не только наши материалы, но и книги. Доктор филологических наук Алла Большакова, которая делала доклад о русской литературе на Конгрессе, познакомила нас с организатором этого конгресса. Мы узнали, где проходит Конгресс, и привезли в Сорбонну наши материалы о группе и книги и перед работой Конгресса раздали их всем желающим. Многие обещали написать в своих странах о нашей группе.
Весь первый день работы Салона мы давали интервью различным газетам, радиостанциям, телекомпаниям, интерес к нам неожиданно для меня был огромен. Когда телевидение Парижа рассказывало о книжном салоне, говорило о том, что главный гость ярмарки — Россия, то в это время показывали стенды «Группы 17» и издательства «Голос-Пресс», видимо, потому, что наши стенды были самыми насыщенными разнообразной литературой. Эти новости мы видели своими глазами. С нашими материалами мы познакомили ведущих литературоведов Франции.
Была у нас встреча с сотрудниками знаменитой Тургеневской библиотеки, которую основал еще сам Тургенев, подарили библиотеке свои книги, наградили сотрудников юбилейными медалями Московской писательской организации.
Мы передали наши книги в Русский культурный центр Парижа.
Мы приняли активное участие во встрече «Литгазеты» с журналистами и читателями. От нашей группы выступило шесть человек: Лев Котюков, Валерий Казаков, Владимир Берязев, Игорь Тюленев, Александр Арцибашев и я. Блестяще выступали Лев Котюков и Валерий Казаков.
— А как прошла презентация «Группы 17»?
— Признаться, я сильно волновался перед встречей с журналистами и читателями. Несмотря на то, что наша встреча была объявлена во всех каталогах и на русском и на французском языках, нам выделили очень неудобное время: 22 марта в 10.00 утра. Салон начинал работу в 9.30, но мало кто приходил на стенды в это время, и я боялся, что к нам никто не придет. Главная задача была показать французам и журналистам других стран, что мы, реалисты, находимся не в равных условиях в своей стране, что правительство, как и в прежние времена, когда единственным литературным направлением был соцреализм, вновь выбрало лишь одно литературное направление, которое всячески и финансово и морально поддерживает, что вновь, как и во времена КГБ, составлены списки писателей, которые ни при каких условиях не должны упоминаться ни на телевидении, ни в тех СМИ, которые финансируются правительством. И как ни горько, без всяких причин в эти списки включены как раз те писатели, которые любят свою землю, любят Россию, а всячески поощряются те писатели, которые изгаляются над своей страной. Именно их включают в списки, которые представляют русскую литературу в разных странах за государственный счет. Так было полтора года назад в Германии во Франкфурте-на-Майне, так было год назад в Ваошаве, так было в Париже. С удивлением и отвращением приходилось видеть, как некие ничтожные людишки писательского племени, такие, как Быков, которые подобострастно, чуть ли не ползком спешили на встречу с Путиным, а вернувшись со встречи тут же иностранному телевидению поливали того же самого Путина, которому всего час назад они были готовы исцеловать и облизать все их органы. Образы таких лакеев прекрасно описаны еще в XIX веке Некрасовым, Тургеневым и другими нашими предшественниками. Я понимаю, что любому правительству хочется, чтобы его дела восхваляли, чтобы показывали, как хорошо живется при них народу, а мы критические реалисты показываем реальную жизнь простых людей, которая сейчас тяжела, не проста, говорим в своих произведениях о горестях и нужде людей, пытаемся вызвать сочувствие к ним, милость к падшим призываем. А постмодернисты ставят перед собой иные задачи, далекие от реальной жизни. Потому наша власть и возлюбила их, что они не задевают ее криминальные дела. А если пишут о криминале, то только о том, что преступления совершают различные извращенцы и маньяки, мол, это не социальные проблемы, а пороки отдельных людей. Такова позиция нравится власти, и они всячески поощряют таких писателей, произведения которых далеки от жизни. Финансируют издания книг таких писателей, возят их за наш счет, за счет налогоплательщиков, чтобы они представляли русскую литературу, встречаются с ними. Вспомните, наш президент Путин ни разу за пять лет правления не встретился с писателями. Первая встреча произошла в Париже. И пригласил он на нее только постмодернистов, прекрасно зная, что на ярмарке присутствуют двадцать прекрасных писателей-реалистов. Но его любимым писателем оказался матерщинник Виктор Ерофеев, с которым он с удовольствием фотографировался, держа его книгу в руках. Делал пиар любимому писателю. Понять все это мне просто невозможно. Неужели наша власть так глупа и близорука. Но вернемся к нашей встрече, я напрасно волновался. К нам пришло столько людей, что мест не хватало, многим пришлось стоять. Я думаю, что мы сумели донести до слушателей все то, что нам хотелось. Все наши выступления были разноообразны, дополняли друг друга. Прекрасно выступили Максим Замшев, Владимир Бояринов, Михаил Чванов, Лев Котюков, Валерий Казаков. Игорь Тюленев прочитал свое новое стихотворение, написанное в эти дни в Париже.
— Как я понял, у вас остались только прекрасные впечатления от поездки в Париж? Разве не было никаких проблем, разочарований? Ведь вас было двадцать человек: разные характеры, разные взгляды? Ведь известно, что каждый писатель считает себя самым талантливым? Неужели не было конфликтов между вами?
— Проблем значительных не было. Была нормальная рабочая обстановка, несмотря на то, что мы приехали со всех концов страны, и многие до этого не были знакомы друг с другом: Валерий Казаков и Сергей Самойленко из Кемерово, Владимир Берязев из Новосибирска, Игорь Тюленев из Перми, Михаил Чванов из Уфы, Александр Громов и Александр Игнашов из Самары, Александр Лысенко из Орла, Владимир Молчанов из Белгорода, из Москвы Владимир Бояринов, Александр Арцибашев, Лев Котюков, Максим Замшев, Татьяна Жарикова и другие. Я наоборот был очарован многими своими товарищами. Они открылись новыми прекрасными гранями своего таланта, любви к русской литературе. Конечно, были и разочарования. Некоторые писатели оказались большими индивидуалистами, либо боязливыми людьми. Кое-кого по эти причинам пришлось исключить из состава «Группы 17», что мы сделали без всякого огорчения. Наша группа живой организм, к нам легко вступить, для этого просто нужно заявить, что кандидат разделяет наши взгляды на русскую литературу, и все — он наш соратник. Также легко выйти из группы, для этого тоже просто нужно сказать, что он не принимает наших взглядов на русскую литературу. И все. Он за бортом. Нас не волнует, какие политические взгляды у писателя, либерал ли он или консерватор, пацифист или милитарист, монархист или демократ, главное, чтобы он разделял наше эстетическое отношение к литературе. Политических дискуссий между собой мы не ведем и вести не будем, политическая деятельность каждого ведется за пределами группы.
И самое главное, мы никому не соперники. Об этом мы заявили еще в своем манифесте. Даже читатели у нас разные. Тот, кто читает книги Виктора Ерофеева или Марка Харитонова не будет читать книги Чванова и Арцибашева и наоборот. Поэтому нам никто из других направлений не страшен. Это они нас пытались представить в Париже, как будто «Группа 17» это группа консерваторов, неудачников, цепляющихся за последний вагон уходящего поезда. Наоборот, мы все успешны, все мы родом из провинции, добились там успеха, стало нам тесно там, мы перебрались в столицу и тоже добились здесь успеха, стали руководителями издательств, журналов, газет, отделений Союза писателей. А те, кто остался на родной земле, в своем регионе, тоже стали главными редакторами журналов, руководителями писательских организаций. Это мы авангард русской литературы, мы успешные люди, несмотря на то, что наша власть, вернее ее недалекие временщики, всячески препятствуют нам. Они рассеются как туман при солнечном свете дня, а мы останемся. Именно нашими произведениями будет гордиться русская литература, будет гордиться Россия.