Роман «Герой наших дней» является, на мой взгляд, наиболее характерным для творчества писателя Петра Алешкина и раскрывает собственный внутренний мир автора с большей отчетливостью, чем все прочие его книги, включая мировой бестселлер «Я — убийца», переведенный на множество иностранных языков.
Следует отметить, что главный герой романа «Герой наших дней» — киллер Игорь Протасов — хоть в ряде своих монологов и высказывает те же самые мысли и аргументы в пользу униженных и оскорбленных, что терзают и душу Петра Алешкина, читатель должен в своем сознании четко разграничить: автор книги — это одно, персонаж — это другое.
Русский человек — это, в понятии Алешкина, русский крестьянин. Пусть даже герой его давно москвич и давно инженер, учитель, торговый работник, рабочий-лимитчик. Всякий герой «Русской трагедии» остается тем самым крестьянином, что был рожден на воле, рос под покрытой ржаной соломой крышей, первые шаги сделал по пыли окруженного ивовым плетнем двора навстречу гогочущему гусиному стаду. И обязательно все герои эти (или, в крайнем случае, их отцы и матери) родом из Тамбовской области, из Уваровского района, из села Масловка — того места, что досужие журналисты-москвичи периода правления Брежнева назвали «малой родиной», а, по сути, это — место, что является источником силы и мужества автора книг, рассказавших о судьбе страны своей со столь беспощадной правдой, что прозвучала она словосочетанием «Русская трагедия».
Русский человек киллер Протасов, убив коррупционера и торговца женским телом из ближайшего окружения мэра Москвы едет в Масловку, чтобы по дороге спасти от убийства снайперами спецназа замордованного районной мафией молодого отца двух незнакомых Протасову дочек. Странный сей Робин Гуд мчит дальше, чтобы прекратить готовую разразиться в Уварове войну между бандитами и предпринимателями, чтобы накормить впавших в нищету деревенских стариков. И, не задумываясь о последствиях, несется спасать мирного чеченца, арестованного милицией просто так, на всякий случай.
Бывший советский человек с победой господ над товарищами обрушился в мир страшный, кровавый и грязный. Преступление перестало быть социальной болезнью общества, стало его нормой — вот о чем кричит душа писателя Алешкина. И как это отлично от произведений ныне наводнивших книжный рынок страны поделок жанра так называемого иронического детектива, где на первом плане представлены богатые суперкрасавицы и суперкрасавцы, которым мешают жить уроды из народа! Да и преступления в тех книгах совершаются от рук лишь патологических типов и психически больных людей. Алешкин же заявляет со страниц романа: «Общество смертельно больно! Страной руководят преступники, которые ежесекундно предают интересы нации и всего народа! Спасение страны возможно лишь хирургическим путем! Процесс уничтожения населения на всей территории России приобрел необратимый характер!»
То есть перед нами налицо роман высокого гражданского звучания, удивительного мужества и глубокого понимания сущности происходящих в России процессов. Такие книги в Х1Х веке звучали набатом и отзывались болью в сердцах русских людей, звали и вели их на баррикады. В ХХ веке такие книги новые владельцы страны запрещали, чтобы они тут же появлялись «за бугром» с криком в газетах: «Вот какие сволочи большевики!» Сейчас не только написание подобного романа, но и его публикация есть акт мужества отдельно взятого человека, бросившего перчатку вызова международной мафии во главе с правительством США и их марионетками в Кремле.
Признаюсь, линия Наташи Чиркуновой в романе «Герой наших дней» меня не тронула. Хотя именно детские характеры и женские судьбы в романах Алешкина волновали меня и заставляли надеяться, что вновь встречусь с образом настоящей русской женщины. Чиркунова же предстала в романе фигурой обычной в современной русской литературе: стриптизершей, сделавшей карьеру соответствующую своей профессии, то есть с помощью мафиози ставшей женой хоккеиста-миллионера. Вызов, брошенный ею бывшему милицейскому генералу руководителю бандгруппировки, кажется мне плохо мотивированным, а слова ее о любви то к одному своему кавалеру, то к другому, то к третьему не вызывают доверия.
Впрочем, такого рода образ имеет право на жизнь хотя бы потому, что в мире немало баб (увы — не женщин), которые лгут, когда говорят о любви. И жанр криминального романа, его необходимая действенность не позволяют автору более глубоко копаться в душе той, кого так крепко любят и Игорь Протасов, и Алексей Бушуев, и Сергей Малахов — личности сильные, но разные.
Стремительно развивающийся сюжет совсем не тормозится авторскими отступлениями и монологами героев о наболевшем — в этом и сила романа, и его слабость. Ибо ряд отступлений подразумевает знание читателем перипетий судеб второстепенных героев романа в предыдущих томах «Русской трагедии». И выкидывать их нельзя, ибо они органически вклиниваются в сюжет именно этого романа. Поэтому читателю следует просто искать вышедшие раньше книги П. Алешкина и узнать, например, о судьбе фактического родоначальника всех Анохиных — Егора Игнатьевича, убившего, как мимоходом сказано в «Герое наших дней», Михаила Трофимовича Чиркунова, родоначальника клана Чиркуновых. События эти описаны в романе «Откровения Егора Анохина» и рассказывают в большей своей части о крестьянской войне тамбовских мужиков против той самой советской власти, за которую они же сами воевали во время Гражданской войны.
Пишу об этом, чтобы читателю стало ясно, сколь серьезные задачи ставит перед собой П. Алешкин, работая над «Русской трагедией». История жизни русской деревни, протянутая через десятилетия, походит на полилогию У. Фолкнера. Только американский писатель предпочел выдумать округ в Южных Штатах и его жителей, а Петр Федорович взял за основу серии романов судьбы своих односельчан и, лишь изменив имена и фамилии, рассказал о тех, кого знает, о трагедии русского мужика и русской женщины, поведал миру о том, о чем большинство нынешних так называемых постмодернистов просто- напросто не подозревают: русский народ достоин лучшего настоящего и будущего, нежели то, что может и хочет дать им нынешняя власть: законодательная, судебная и так далее. Масловка с разваленным коровником и людьми, боящимися работать — это истинный символ нынешней России. Вся московская и американская бутафория, описанная в романе со знанием дела, меркнет рядом с образом некогда богатого села, ставшего вдруг никому не нужным и заброшенным.
В лирических и пейзажных отступлениях Алешкин оказывается сугубо русским писателем, мастером художественного слова. Столь тонкого описания русской природы я не встречал у русских авторов вот уже лет двадцать. Стало модным у современных писателей вскользь сказать о месте действия, мельком отметить одну деталь — и кадр готов. У Алешкина и земля дышит, и улица пахнет, и поле полно разнотравья, и все остальное живет вне сознания героев и одновременно параллельно с ним. При этом текст точный, ясный, каждое слово несет прямую смысловую нагрузку, метафоры естественные, не заставляют спотыкаться, ими не перегружен текст, а расцвечен. Но вот Алешкин переходит к описанию Москвы и Америки — и стиль слегка меняется, оценки окружающего героев мира приобретают оценочные характеристики: столица России с приходом к власти бандитов потеряла свое лицо, все более и более походит на Денвер — город унылый, однообразный с единственным интересным зданием — Капитолием, да и тот — всего лишь добротная копия с вашингтонского.
Название «Герой наших дней» П. Алешкина перекликается с «Героем нашего времени» М. Лермонтова не только текстово, но и по своему гуманитарному смыслу. Печорин был «лишним человеком» из-за комплекса Гамлета, то есть из-за отсутствия достойной цели в жизни, из-за нежелания совершить общественно-значимый поступок. Потомок антоновского командира Егора Анохина Егор Протасов — лишний человек потому, что он, напротив, человек действия и точного знания целей сегодняшнего дня и, возможно, будущего. Оказывается, человек становится лишним в измененном времени. На смену детям героев восемьсот двенадцатого года пришли внуки и правнуки девятьсот сорок пятого года. Печорины жили в стране, которая гордилась, что раздавила гадину Наполеона и спасла Европу от диктатора, который уничтожил более половины населения собственной страны, не говоря о миллионах людей других национальностей. Егоры Протасовы однажды проснулись в стране, которую предали Горбачев, Ельцин, Гайдар, Чубайс и прочие «аристократы» Советского Союза. Не желая выдавать авторский замысел, скажу лишь, что концовка романа подразумевает продолжение, в котором «лишний человек» Егор Протасов просто обязан скинуть с себя плащ не совсем уж отчетливо видимого Робина Гуда и совершить подвиг, пусть даже жертвенный, но во имя любви. И лишь тогда образ этого человека будет выписан до конца, сможет стать примером если не для подражания, то для вслушивания даваемых им оценок современной действительности. Ибо герой наших дней — увы! — мыслит правильно, оценивает окружающих тоже умно, но поступает, однако, вопреки собственным оценкам и собственным принципам. В романе главный герой именно тем и интересен, что слова его в нравственной своей основе разнятся с делом: Егор Протасов убивает за деньги одних людей, чтобы на эти деньги накормить своих односельчан, ограбленных его жертвами и… заказчиками.
Круговорот американских дензнаков в России выглядит некой дьявольской пентаграммой в небе над страной и объясняет истинную причину продолжающейся вот уже столетие войны Запада с православной державой. Суметь в художественной форме донести до читателя эту мысль — задача архитрудная, практически невыполнимая, но писатель Алешкин Петр с ней справился.
Что же касается рассказов, прилагаемых к этому роману, то здесь таланту Алешкина, как новеллиста, следует лишь позавидовать. Стилистически тонкие, лишенные излишнего сюсюканья, свойственного историям о любви, они привлекают не только лиричностью своей, но и редкой в наше время писательской добротой. Даже рассказ не о любви, а о героической смерти стариков-фронтовиков звучит не напыщенно, как ожидаешь, а печально и торжественно, словно реквием по уходящему от нас поколению. И то, что в рассказе «Последний бой ветеранов» именно Игорь Протасов перенимает оружие у стариков в битве с русским нефтяным королем, есть некая скрытая символика всей книги. Потому тема эта естественно переходит в рассказ «Месть тамбовского волка» — историю о том, как покалеченный в Чечне бывший омоновец, захватив в родном городе чеченца, увозит того на берег реки Ворона, но не убивает, а напивается с ним и поет песню о стране, где так много лесов, полей и рек. То есть рассказ сей перекликается опять-таки с одной из сюжетных линий романа «Герой наших дней». И темой, и духовной своей сущностью: все мы — дружные некогда совки, а не грызущиеся друг с другом националисты. Прелестный простой рассказ «Киселев» пересказать нельзя, его надо прочитать. И с доброй улыбкой на устах поблагодарить писателя за то, что сохранил он старые традиции советской новеллистики, по-прежнему пишет хорошие, тепло-смешные истории о хороших людях, каких в наше время много больше, чем принято считать.
Что же касается сказок «Президент России и Кощей Бессмертный», «Президент России и три богатыря», то сюжеты их тем и интересны, что написаны с толикой доброго юмора как раз там, где ожидаешь желчи и истерики. Впервые опубликованные в газете «День литературы» в прошлом году, они вызвали многочисленные отклики как от сторонников российских реформ, так и от противников. Публикация сказок именно в этом томе, вместе с «Героем наших дней» походит на завершающий аккорд в страстном музыкальном произведении и требует либо растерянной тишины зала, либо бурных аплодисментов. Сказки подводят черту под всей книгой: и под романом, и под рассказами. Но при этом достаточно умны для того, чтобы автор предисловия не навязывал своего мнения читателю. Ибо в них как раз-таки та самая ложь, что есть «… намек, добрым молодцам урок».
Комментарии